Бисетр

Бисе́тр (фр. Bicêtre) — старинный французский замок, госпиталь, исправительный дом и тюрьма. Находится недалеко от Парижа, в современной коммуне Ле-Кремлен-Бисетр. Известен с XIII века; на протяжении истории неоднократно перестраивался и менял своё предназначение. С Бисетром связана деятельность известного французского психиатра Филиппа Пинеля. В настоящее время на территории реконструированного в XIX веке архитектурного комплекса располагается Университетский больничный центр Бисетр.

История

XII—XVI века

В конце XII века епископ Винчестерский, исполнявший обязанности английского дипломатического представителя во Франции, приобрёл земли, называвшиеся Grange aux Queux. В 1204 году он построил на них замок, который назвал в честь своей епархии «Винчестер». Таким образом, «Бисетр» — искажённое во французском языке первоначальное английское название Уинчестер (Winchester), позже преобразованное в Уинсестр (Wincestre) и, наконец, Бисетр (Bichestre, Bissêtre, Bicetre).

В 1294 году замок конфисковал противник англичан Филипп Красивый. Долгое время замок переходил из рук в руки, меняя хозяев, и в конце концов был разрушен во время Столетней войны, превратившись в притон воров и нищих. Наконец руины приобрёл герцог Беррийский и отстроил новый, роскошный и богато украшенный замок. Однако в 1411 году герцог был обвинён в заговоре, а его замок сожжён. К XVI веку Бисетр снова превратился в пристанище разбойников и прочих маргиналов. В его развалинах и окрестностях стали селиться преступные элементы, место считалось проклятым и неблагоприятным.

XVII—XVIII века

В 1632—1633 годах Людовик XIII привёл Бисетр в относительный порядок и устроил в нём госпиталь для военных инвалидов, а вскоре присоединил к нему воспитательный дом для детей-сирот. В 1656 году, при Людовике XIV, Бисетр стал частью так называемого Общего госпиталя (L’Hôpital général de Paris). Перед этим учреждением ставилась задача препятствовать «нищенству и праздности как источнику всех и всяческих беспорядков». Мишель Фуко считал, что Общий госпиталь, непосредственно подчинённый королю и неподвластный церкви, не являлся собственно медицинским учреждением, а создание этой структуры было началом всеевропейского процесса изоляции «лишних людей» (маргиналов, бедняков, безумных и т. д.), который он называет «Великим заключением» (фр. Le grand renfermement). Из-за отсутствия врачебной помощи, которая сводилась к обязательному обходу лишь дважды в неделю, Общий госпиталь почти ничем не отличался от простой тюрьмы. По мнению Фуко, «независимость и всесилие Общего госпиталя почти абсолютны, его суд не подлежит обжалованию, а решения выше любого права; это какая-то странная власть, созданная королём на грани закона, на стыке между правопорядком и правосудием, какая-то третья репрессивная сила».

Для экономии средств Бисетр одновременно служил богадельней, сумасшедшим домом и государственной тюрьмой. В первый же год в богадельню набралось до 600 человек: старики старше 70 лет, инвалиды, неизлечимые больные, паралитики, эпилептики, люди с умственной отсталостью, чесоточные и больные венерическими заболеваниями, сироты, которые ни по полу, ни возрасту не разделялись. Условия их содержания были ужасны: они лежали в неотапливаемых помещениях по 8—13 человек в одной кровати из соломы. Персонала в Бисетре не хватало. Так, на 800 человек было 83 служителя (один специально для уничтожения вшей) и 14 сиделок. В наихудшем положении находились венерические больные, которых подвергали унижениям, били и истязали. В 1737 году обитателей Бисетра распределили по пяти «службам»: в первой имелись смирительный дом, темницы, тюремные камеры и одиночки для тех, кто был задержан по тайному королевскому приказу; вторая и третья службы предназначались для «хороших бедняков», а также для «взрослых и малолетних паралитиков»; в четвёртой расположились сумасшедшие и безумцы; в пятой службе вместе обитали лица с венерическими заболеваниями, выздоравливающие и дети, родившиеся в исправительном доме.

С целью обеспечения обитателей Бисетра водой в нём начали сооружать, по проекту архитектора Жермена Бофрана, глубокий колодец, при строительстве которого применялся труд заключённых. Однако даже после выявления практической малопригодности этого колодца и трудностей по его обслуживанию строительство было продолжено, чтобы обеспечить трудовую занятость принудительно находящихся в Бисетре лиц. Ещё в 1788 году воду из него поднимали с помощью 12 лошадей, однако позже на этой работе стали использовать по экономическим соображениям труд «сильных и крепких арестантов».

В крайне суровых условиях содержались и заключённые преступники. Камера размером 12 на 10 метров могла вмещать до 70 человек. Кроме того, в Бисетре имелись так называемые «чёрные» карцеры, находившиеся на глубине пяти метров под землёй, куда не проникали ни свежий воздух, ни свет. Были также карцеры с небольшим окошком — «белые». И в тех, и в других преступников приковывали к стене цепями.

Декретом от 16 сентября 1760 года в Париже всякий душевнобольной человек должен был непременно пройти через больницу Отель-Дьё, где для этого были отведены две палаты. Если по истечении нескольких недель не наступало улучшения, больные признавались неизлечимыми, и тогда их переводили в так называемые «Маленькие домики» (фр. Petites maisons, впоследствии Hospice du menage) или в Бисетр (мужчин) и в Сальпетриер (женщин). За свою плохую репутацию Бисетр даже получил известность как «Бастилия для сброда». Французский писатель Луи-Себастьян Мерсье в своей книге «Картины Парижа» (первое издание в 1781 году) с осуждением указывал на существовавшую нелегальную практику покупок в Бисетре и в Сальпетриере трупов студентами, изучающими хирургию, с целью проведения анатомических вскрытий. В утопическом романе «Год 2440» Мерсье указывал на ужасные условия содержания во второй половине XVIII века находящихся в Бисетре лиц:

В 1780 году в Париже распространилась эпидемия какой-то болезни; слухи утверждали, что своим происхождением она обязана неудовлетворительному санитарному состоянию учреждений Общего госпиталя. В Париже даже стало распространённым мнение, что хорошо бы сжечь Бисетр и избавить город от этого «нарыва». С целью прекращения слухов и успокоения населения в Бисетр была назначена комиссия, в состав которой вошли несколько докторов — управляющих других госпиталей, декан богословского факультета и врач Общего госпиталя. Комиссия признала, что в Бисетре свирепствует «гнилостная горячка», вызванная качеством воздуха. В отчёте комиссии заявлялось, что причиной следует считать плохую погоду, из-за которой болезнь приняла в столице эпидемический характер; симптомы, наблюдавшиеся в Общем госпитале, «согласуются с характером данного времени года и в точности совпадают с теми болезнями, каковые наблюдались в Париже начиная с того же времени», а «начавшие распространяться слухи о некоей заразной болезни в Бисетре, способной перекинуться на всю столицу, лишены основания». Однако, видимо, панические слухи после этого отчёта не вполне прекратились, так как уже через некоторое время врач Общего госпиталя составил другой отчёт, повторяя в основном те же доводы.

Ещё в 1781 году декретом Неккера провозглашалась необходимость проведения широких больничных реформ. В 1791 году герцог Ларошфуко-Лианкур, который в Учредительном собрании выступал защитником мест общественного призрения, представил доклад о неудовлетворительном состоянии этих заведений:

Также в Бисетре, как и, например, в лондонском Бедламе, ещё в конце XVIII века сохранялась средневековая практика показа посетителям психически больных людей за деньги. Этот обычай, по замечанию М. Фуко, в Париже и Лондоне превратился «едва ли не в социальный институт». Так, горожане с левого берега Сены вплоть до самой Революции совершали по воскресеньям развлекательную прогулку в Бисетр, чтобы посмотреть на сумасшедших. Мирабо писал, что безумных в Бисетре выставляли напоказ, «словно диковинных зверей, на потеху первой попавшейся деревенщине, которая согласится заплатить лиард». Некоторые тюремщики славились своим умением заставлять сумасшедших проделывать множество танцевальных па и акробатических трюков, для чего ими в отношении больных применялся хлыст.

Конец XVIII—XIX века

В апреле 1792 года по одним данным — в Бисетре, по другим — в Сальпетриере были произведены опыты на трупах, доставленных из дирекции госпиталей, по отсечению головы гильотиной с целью её последующего применения при проведении казней. Если верить апокрифическим мемуарам Клемана Анри Сансона, посвящённым жизни его деда — знаменитого французского государственного палача Шарля-Анри Сансона (Великий Сансон), — указанные опыты состоялись 17 апреля 1792 года во дворе Бисетра в присутствии докторов: Антуана Луи, Филиппа Пинеля и Кабаниса. На основании опытов было отдано предпочтение косвенно усечённому (косому) лезвию, которое и применялось в дальнейшем при проведении казней посредством гильотинирования.

Ещё с конца XVII века в Бисетре содержались психические больные, смертность которых была чрезвычайно высока из-за плохих условий содержания и отсутствия надлежащего лечения. Законом 1790 года предусматривалось устройство крупных госпиталей, предназначенных специально для содержания умалишённых, но к 1793 году ни один из них так и не был основан (в основном по экономическим причинам). Бисетр считался «Домом для бедняков»; здесь по-прежнему, как и до революции, содержали вместе неимущих, стариков, уголовных преступников и сумасшедших, а также политических заключённых. По слухам, в Бисетре, как и в некоторых других лечебных учреждениях и тюрьмах, укрывались противники революционного режима (дворяне, эмигранты, роялисты, не присягнувшие священнослужители, агенты иностранных государств, фальшивомонетчики и т. д.). В ходе так называемых сентябрьских расправ (массовые убийства заключённых, произведённые революционной толпой), которые произошли 2—5 сентября 1792 года в Париже, также пострадал Бисетр. Толпа из 200 человек во главе с Франсуа Анрио (ранее он находился в заключении в Бисетре, а впоследствии станет командующим Национальной гвардии Парижа) 4 сентября перебила обитателей Бисетра, используя пушки. Ламартин писал в своей «Истории жирондистов» (1847) о произведённых толпой расправах в Бисетре:

Жорж Кутон, один из вождей якобинцев, писал по этому поводу: «Я только что узнал, что Бисетр, сопротивлявшийся часть ночи, теперь взят и что народ юридически осуществляет там свою верховную власть».

Важное место в истории развития Бисетра и психиатрии в целом занимает деятельность Филиппа Пинеля, направленная на реорганизацию режима содержания и лечения психически больных и превращение места заключения и изоляции в собственно медицинское учреждение. Его ненасильственный подход к уходу за психически больными получил название «моральное лечение»; несмотря на то, что ограниченные попытки «освобождения» душевнобольных предпринимались и ранее, в истории психиатрии эти реформы устойчиво ассоциируются именно с деятельностью Пинеля, начатой им в Бисетре. В результате попыток применить на практике закон 1790 года в Бисетр стали направлять сумасшедших, освобождённых из смирительных домов, а немногим позже — и из Отель-Дьё. По мнению М. Фуко, с учётом того, что впервые за всю историю Общего госпиталя в клинику Бисетра был назначен человек, уже пользующийся определённой известностью благодаря своим исследованиям в области психических болезней, само это назначение — доказательство того, что присутствие безумных в Бисетре уже превратилось в сугубо медицинскую проблему. 25 августа 1793 года Пинеля назначили на должность главного врача Бисетра, после чего он добился, несмотря на противодействие Кутона, разрешения на снятие цепей с душевнобольных и внедрил в практику их содержания больничный режим, врачебные обходы, лечебные процедуры, трудотерапию, подбор соответствующего персонала. Эти реформы осуществлялись в несколько этапов. В первое время Пинель столкнулся с трудностями, так как, несмотря на поддержку Больничной комиссии и её председателя Кабаниса, слухи о нововведениях в Бисетре возбудили у властей подозрение в политической неблагонадёжности этих мероприятий. Так, Кутон, вызвав Пинеля, будто бы заявил ему: «Гражданин, я приду навестить тебя в Бисетре, и горе тебе, если ты нас обманываешь, и между твоими помешанными скрыты враги народа». На другой день паралитик Кутон был доставлен в Бисетр, где не обнаружил явных нарушений. Покидая больницу, он сказал Пинелю: «Сам ты, вероятно, помешан, если собираешься спустить с цепи этих зверей. Делай с ними, что хочешь, но я боюсь, что ты будешь первой жертвой собственного сумасбродства». По легенде, сразу же после отбытия Кутона Пинель освободил несколько десятков больных от цепей.

Последующее освобождение больных от оков в Бисетре он описывал в своём дневнике и «Трактате о душевных болезнях» следующим образом:

13 мая 1795 года, после назначения Пинеля старшим врачом в госпиталь Сальпетриер, он провёл реформы, аналогичные реформам в Бисетре. По мнению известного русского психиатра Н. Н. Баженова, заслуга Пинеля заключалась в том, что он «возвёл сумасшедшего в ранг больного». По словам психиатра Ю. С. Савенко, психиатрия состоялась как наука и научная практика лишь после реформы Пинеля — после снятия с больных цепей и устранения полицейского чина в качестве начальника больницы. Пинель и его последователи применяли в клинической практике различные ограничительные меры и прежде всего смирительную рубашку, изобретение которой приписывается обойщику (мебельщику) Бисетра — Гийере (Guilleret). Учитывая это, Фуко в курсе лекций «Психиатрическая власть» отмечает, что реформы Пинеля стали только переходом к более изощрённым способам управления: от властного отношения господства к властному отношению дисциплины.

Французский психиатр Феликс Вуазен (Félix Voisin, 1794—1872), который заведовал отделением для эпилептиков и идиотов в Бисетре, занимался среди прочих тем проблемой лечения детей-идиотов. По выражению Ю. В. Каннабиха, «То, что Пинель сделал для душевнобольных, Вуазен старался осуществить для детей-идиотов: поднять эти обездоленные существа, заставить смотреть на них, как на людей, а не бессловесных животных». Однако третье отделение душевнобольных в Бисетре включало ещё в 1852 году вперемешку взрослых и детей, поражённых эпилепсией и идиотией.

В XIX веке Бисетр ещё использовался как тюрьма для приговорённых к смертной казни или осуждённых на галеры преступников. Он играл роль пересыльной тюрьмы, где осуждённые преступники дожидались отправки на каторгу во Французскую Гвиану («сухая гильотина»). В 1836 году тюрьму закрыли; в 1850 году здания были надстроены и реконструированы. В 1881 году тюрьма прекратила своё существование, и Бисетр окончательно превратился в психиатрическое лечебное заведение. В нём содержались как мирные, так и буйные пациенты; имелось отделение для детей; кроме того, среди пациентов Бисетра были эпилептики и люди преклонного возраста.

Во второй половине XIX века в Бисетре служил Поль Брока, который в результате своих наблюдений над пациентами больницы и предыдущих исследований обнаружил центр речи в головном мозгу человека, названный его именем — центр Брока (ядро двигательного анализатора артикуляции речи), и афазию Брока (расстройство речи (афазия), вызванное поражением двигательного речевого центра).

Во второй половине XIX века в Бисетре и Сальпетриере служил после окончания медицинского факультета доктор Поль Гаше. Там он приобрёл клинический опыт по психиатрии и защитил диссертацию на тему «Исследование о меланхолии». В историю культуры Гаше вошёл как друг многих импрессионистов и последний лечащий врач Винсента ван Гога.

XX—XXI века

В 1950 году была предпринята широкомасштабная модернизация Бисетра. В 1952 году при нём открылась детская больница; в 1957 году в ней появилось первое во Франции отделение детской кардиологии.

В настоящее время на территории комплекса находится Университетский больничный центр Бисетр широкого профиля, предоставляющий разнообразный спектр медицинских услуг. От исторического здания сохранился ряд построек, в том числе XVII и XVIII веков, имеющих статус охраняемых.

Известные пациенты и заключённые

• Бисетр являлся последним местом заключения (1777—1784) авантюриста Жана-Анри Латюда, проведшего без решения суда в заключении при Старом режиме (в Бастилии, Венсенском замке, Шарантоне) в общей сложности 35 лет и совершившего несколько побегов. В эпоху Революции получил известность как «жертва королевского режима» и «самый известный узник Франции и Бастилии». Автор переведённых на русский язык мемуаров под названием «В тисках Бастилии», ценного источника информации о французском тюремном быте того времени. В них он писал, что, несмотря на пребывание в Бастилии и Венсене, до сих пор дрожит при слове «Бисетр», и характеризовал тюрьму следующим образом: «При помощи воображения можно, конечно, себе представить, как ужасно, жестоко и бесчеловечно обращались в Бисетре с заключёнными, но действительность ужаснее всякой фантазии».
• В 1803 году в госпитале некоторое время находился маркиз де Сад перед его переводом в лечебницу для душевнобольных в Шарантоне, где он и умер.
• В Бисетре дважды содержался Видок перед дальнейшим отправлением на каторгу, о чём он писал в «Записках Видока, начальника Парижской тайной полиции».
• В 1804 году после своего ареста в Париже при организации покушения на Наполеона Бонапарта в Бисетре содержался вождь шуанов Жорж Кадудаль, который был казнён 25 июня 1804 года на площади Отель-де-Виль (бывшая Гревская площадь).
• В 1891 году в Бисетре несколько месяцев находился поэт-символист Жермен Нуво, соученик по коллежу Поля Сезанна и близкий друг Артюра Рембо и Поля Верлена. Луи Арагон считал его крупным поэтом, не уступающим по таланту Рембо, а Андре Бретон включил его в свою «Антологию чёрного юмора» (1939).

В художественной литературе

• «Год две тысячи четыреста сороковой: Сон которого, возможно, и не было» — роман Луи-Себастьяна Мерсье, действие которого происходит в будущем, где Бисетра, этого «смирительного дома, где содержатся умалишённые, а лучше было бы сказать — сводимые с ума» (как и Сальпетриера) — уже не существует.
• «Последний день приговорённого к смерти» — повесть Виктора Гюго. Автор дневника после суда, решением которого он приговорён к смерти на гильотине, содержится в тюрьме Бисетра до его перевода в тюрьму Консьержери непосредственно для проведения казни на Гревской площади («Мне осталось всего три этапа: Бисетр, Консьержери, Гревская площадь»). В повести приводится описание тюрьмы, заковывание в кандалы заключённых с целью их отправки в Тулон на галеры, нахождение в лазарете. Покидая тюрьму, герой замечает надпись над главными воротами Бисетра — «Убежище для престарелых» — и замечает про себя: «Вот как, — подумал я, — оказывается, тут люди доживают до старости». При написании повести Гюго с друзьями посетил тюрьму. Также Бисетр упоминается и в других произведениях писателя («Отверженные», «Девяносто третий год»).
• «Полковник Шабер» — повесть Оноре де Бальзака. Главный герой повести Гиацинт Шабер, бывший наполеоновский офицер, вынужден доживать свою старость в полной нищете в Бисетре. В «Кодексе порядочных людей», к которому приложил руку Бальзак, история Бисетра иронически резюмируется следующим образом: «При Карле VI поселился во Франции некий кардинал Винчестерский, который выстроил неподалёку от Парижа великолепный замок. Вы не понимаете, что общего у английского кардинала и мошенников? Мы вам объясним: в конце концов они украли у него замок и превратили его в свое загородное поместье; в результате Бисетр (искаженный Винчестер) сделался притоном, где до сих пор преспокойно обитают четыре тысячи оборванцев».
• «Король Бисетра. Век XVI. Рауль Спифам» — «новелла-хроника» Жерара де Нерваля. В новелле Рауль Спифам, реально существовавший адвокат и теоретик-реформатор, сошёл с ума, возомнив себя королём Генрихом II, и был помещён по настоянию своих родственников в Бисетр, откуда сумел сбежать с целью поведать народу о своём заточении. Генрих II после прекращения волнений не отсылает Спифама обратно в Бисетр, а поселяет его под охраной в загородном доме.
• «Парижские тайны» (1842—1843) — роман Эжена Сю, в котором автор описывает Бисетр во всех современных ему качествах — богадельня для престарелых, тюрьма с камерами смертников, психиатрическая лечебница (имеется ферма, где применяется труд больных) с отделением для неизлечимо больных:

• «Колокола Бисетра» (фр. Les anneaux de Bicêtre, 1962) — роман Жоржа Сименона. В психологическом романе Сименона действие в основном происходит в больничной палате Бисетра, где главный редактор влиятельной газеты Рене Могра поправляется после инсульта, прикованный к постели односторонним параличом. Одним из лечащих врачей является главный врач больницы. Продолжительная болезнь заставляет Могра вспомнить свою прошлую жизнь и пересмотреть отношение к прошлому, своим близким, друзьям и сослуживцам — «Пусть он не нашёл ответов, зато задавал себе вопросы, возможно, даже слишком много вопросов, которые теперь будут жить у него внутри». В предисловии романа писатель специально оговаривает, что, хотя ему лично доводилось посещать Бисетр, он «не встречал там ни одного из людей, описанных в этой книге». При подготовке к написанию романа Сименон заходил в Бисетр, чтобы навести справки по интересующим его вопросам.

Примечания

Литература

• Каннабих Ю. В. История психиатрии. — Ленинград: Государственное медицинское издательство, 1928.
• Мильчина В. А. Париж в 1814—1848 годах. Повседневная жизнь. — М.: Новое литературное обозрение, 2013. — 944 с. — (Культура повседневности).
• Латюд, Жан-Анри Мазер де. В тисках Бастилии. Пер. с фр. А. Н. Горлина. — М.: Красная газета, 1929. — С. 134
• Фуко М. Рождение клиники. — М.: Академический проект (Психологические технологии), 2010. — 256 с.
• Фуко М. История безумия в классическую эпоху. — СПб.: Университетская книга, 1997. — 576 с.
• Фуко М. Психиатрическая власть: Курс лекций, прочитанный в Коллеж де Франс в 1973—1974 уч. году / Пер. с фр. А. Шестакова. — СПб.: Наука, 2007. — 450 с. — ISBN 978-5-02-026920-0.
• Patrice Bourée, Alireza Ensaf. L'hôpital de Bicêtre. Du château au CHU (фр.) // La revue du praticien. — 2010. — Vol. 60. — P. 1325—1329.

Ссылки

• Madeleine Leveau-Fernandez. De la Grange-aux-Queulx à Bicêtre : sept siècles d’histoire (фр.). Société d'histoire de Gentilly. Дата обращения: 14 января 2019.
• Bicêtre, une histoire de l'hôpital (фр.). Assistance hôpitaux publique de Paris. Дата обращения: 14 января 2019.